Вдогонку за мыслями

Со дня открытия Олимпиады я не перестаю думать, что всё, что мы сейчас видим - это бонус. Сияющий, искрящийся мальчик со швейцарским флагом - бонус. Вильгельм Телль и Травиата - бонус. Объявления "representing Switzerland Stephane Lambiel" - тоже бонус. Чуть больше, чем полгода назад, мы были совершенно уверены, что этого больше никогда не будет. Я не думала, что у меня будет "своя" олимпиада, со своим любимым фигуристом и комком нервов, и холодком в животе, и желанием закрыть глаза на прыжках и открыть их только, когда будет слышна реакция зрителей. Поэтому сейчас я просто благодарна, что могу видеть Стефана на белом льду. Я не расстроена сегодняшним прокатом, мне не хочется реветь от 5-го места после короткой, потому что эмоционально он был для меня одним из лучших, одним из тех, кому хотелось апплодировать стоя.
А медаль... будет - хорошо. не будет - переживем. Ведь это совсем не главное...

А грустно мне было совсем из-за других фигуристов. Грустно было, когда Джереми шел в КиК со слезами на глазах и всё повторял "sorry", "sorry". Когда Томаш выступил в своем стиле этого сезона.
Когда Брайан завалил свою программу, когда я увидела его оценки, и выражение лица после проката, и место в финальной таблице.
Этим фигуристам не место в конце второй десятки. И очень трудно найти слова, которые утешат их самих, их поклонников, которые вселят уверенность в завтрашнем дне... Хочется просто по-человечески их обнять, чтобы они знали, что их любят и уважают, несмотря ни на что.

И положительные эмоции сегодня тоже были. Очень порадовал Дайсуке Такахаши, у которого замечательная короткая. Порадовали волшебный японский мальчик Такахико Козука, маленький Денис Тен и неизвестный мне до сегодняшнего дня итальянец Баккини. Порадовали вполне адекватные (имхо) оценки за КП.

Переживания продолжатся в четверг ночью - с новой силой, с новыми нервами. А пока надо пойти поспать после этой длинной-длинной ночи.

Жалею, что раньше я не любила фотографироваться. За почти 2 года, которые я провела в армии, у меня наберется, может, фотографий 5-10. Практически нет школьных фотографий, когда мне было 14-16. Есть фотографии друзей, много, но меня на них нет. Грустно, что есть столько воспоминаний, но нет никакой возможности их показать...

Еще жалею, что ни я, ни кто-либо другой в моем окружении не фотографировал окружающий мир - наш трехэтажный дом кирпичного цвета в Алчевске, наш двор со сломанными качелями, лестницами со слезающей краской и вечной лужей у третьего подъезда, шелковицу на горке, абрикосовые деревья, голубые почтовые ящики - 2 на весь двор, напоминающие высокие скворечники, нашу школу и полуразрушенное здание общежития напротив, куда мальчишки бегали курить на переменках, наши библиотеки на проспекте Ленина - детскую и рядом на углу взрослую, и сам проспект - длинный, с деревянными скамейками и фонтаном, работающим пару месяцев в году. И если когда-нибудь мои дети захотят узнать, где я родилась, я, к сожалению, не смогу им этого показать.

Сейчас я фотографирую все вокруг - дома и деревья, автомобильные парковки, просто улицы, ничем не примечательные парки, свою работу. За последние год-два у меня собралось больше фотографий, чем за предыдущие лет 8 (да это и не трудно, потому что старые фотографии умещаются у меня в трех толстых и двух тонких альбомах). Некоторые не понимают, зачем я все это делаю, некоторым неинтересно смотреть на фотографии без людей, но зато у меня останется память. Память о сегодняшнем Иерусалиме, который наверняка изменится через 10, 20, 30 лет, память о своих поездках и путешествиях, память о себе.